Кыштымские заводы
Строительство Кыштымских заводов пришлось на благоприятный период поощрения государством частной инициативы в горнозаводском деле. Как указывалось, в 50-е годы XVIII века государство предоставило уральским промышленникам максимально благоприятные условия для строительства металлургических предприятий в Башкирии. Демидовы воспользовались ими в полной мере. Кыштымские заводы были построены в кратчайшие сроки. Получив из Берг-коллегии разрешение на строительство 21 сентября 1755 года, статский советник Н.Н. Демидов пустил заводы в действие уже в 1757 году. И, несмотря на два стихийных бедствия, постигшие вновь выстроенный Верхне-Кыштымский завод, трудности в сооружении каналов для пропуска воды в заводские пруды и высокую смертность рабочих при заводе, к 1759 году металлургическое производство стало выходить на проектные мощности.
Строительство начинали крепостные люди, переведенные из разных демидовских вотчин: из Нижегородской – 122, Симбирской – 131, Тверской – 97, Галицкой – 43, Людиновской – 22, Ромадановской и Латынейской – 6, Нудовской – 34 человека. Всего в 1761 году при двух Кыштымских заводах проживало 455 крепостных. Из них 249 человек составляли мастера, подмастерья, ученики и простые работники. В разных чрезвычайных работах находилось 111 человек. Престарелых, негодных к работе и малолетних было 95 человек.196 На Каслинском заводе, судя по аналогичному документу 1761 года, «престарелых, малолетних… також беглых, умерших и взятых в рекруты» числилось 229 человек.
Нижне-Кыштымский завод
При строительстве плотины ВерхнеКыштымского завода, на речке Кыштымке была построена еще одна плотина – нижняя, первоначальная задача которой заключалась в том, чтобы способствовать переброске воды из НижнеКыштымского пруда в Каслинский, расположенный в 20-ти километрах севернее. В плотине не был предусмотрен организованный спуск воды («вешняк»). Лишняя вода уходила из пруда низким болотистым местом, где была сооружена еще одна плотина, игравшая главную роль в предполагаемой переброске воды в Каслинский пруд. В ведомости Кыштымской заводской конторы за 1762 год сказано, что в 1760 году нижнюю плотину размыло, из-за чего прекратилось течение воды по каналам. Но в аналогичной ведомости Каслинского завода за 1762 год отмечалось, что вода из ВерхнеМаукского пруда имеет течение в Каслинский пруд. Из сказанного в двух ведомостях до конца не понятно, шла ли вода из Нижнего Кыштыма в Каслинский пруд через Нижне-Маукский, состоящий из двух плотин (верхней и нижней), или же пополнение осуществлялось только за счет изменения русла Большого Маука? В Каслинской ведомости подчеркнуто, что самый длинный канал от Кругленького озера в Верхне-Маукский пруд, протяженностью 4 версты 225 сажен, оставлен в бездействии. Для полного выяснения обстоятельств дела необходимо проведение комплексного исследования проблемы, которое должно заключаться в проведении дополнительных архивных изысканий с одновременным изучением указанной местности (20 км участок от Каслей до Кыштыма).
На Нижне-Кыштымской плотине была поставлена каменная кричная фабрика, крытая тесом, с одним действующим молотом и одним запасным. При каждом молоте было по два горна. Немногочисленность молотов объяснялась тем, что на фабрике шло изготовление стали, якорей для коломенок и происходила починка заводского оборудования. Молоты приводились в движение двумя водяными колесами. Столько же их было поставлено для фабричных мехов. «А меховыми колесами, – говорится в заводской описи, – действие происходит по 2 пары мехов». При плотине была построена лесопильная фабрика с двумя рамами для разделки древесины. Пилорама приводилась в действие одним колесом, вода для которого поступала по круглым деревянным трубам, окованным железом.
Сама плотина находилась в трех верстах от Верхне-Кыштымского завода. Её конструкция была заполнена землей (глиной, суглинком), а снаружи покрыта деревянной сланью («стланью»). Длина составляла 130 саженей (273 м) при ширине (по верху) в четыре сажени (8,4 м). В 1762 году было начато строительство мукомольной мельницы. При заводе имелась кузница с двумя горнами и строилась фабрика для изготовления листового железа. Внутри ее было сделано три боевых вала и четыре меховых с надетыми «вододействуемыми» колесами. «Каждый вал по своим местам положены, – говорится в заводском документе, – а сверху покрыты деревянным пластинником, чтоб те колеса и валы от дозжа не мокли». В заключении заводской ведомости сказано, что осенью 1762 года из-за отсутствия работных людей остановлено строительство листовой фабрики и мукомольной мельницы. «Ибо по воли Божеской, – гласит доку- мент, – из переведенных на те заводы крепостных господина дворянина Демидова крестьян в 1758-м и 1759-м годах померло более 600 душ».
Верхне-Кыштымский завод
Первоначально Верхне-Кыштымский завод, как и Каслинский, был построен, за исключением доменных печей, из дерева. Заводская плотина была деревоземляной (в деревянные «свинки» засыпалась земля с глиной). В 1757 году ВерхнеКыштымский завод постигло два несчастья, последовавшие одно за другим. Сначала, очевидно, весенним паводком, прорвало заводскую плотину, а потом во время пожара все заводские постройки выгорели дотла. По поводу даты прорыва плотины и пожара в уральской историографии есть разные мнения. К примеру, Н.Ф. Глухов в своей книге называет 1759 год. Но на плане Кыштымского завода указано, что сливной заводской мост сгорел в 1757 году (рис. 11). Из ведомости канцелярии Главного правления заводов также следует, что при Кыштымском заводе в 1757 году первоначально пронесло водой заводскую плотину, а по- том сгорел и сам завод.
Перестройка завода осуществлялась более года. В 1757 году было выковано 53331 пуд полосного железа, в 1758 году изготовлено 108858 пудов. После завершения строительства повысилась производительность работы завода. Благодаря тому, что в 1757– 1759 годах при двух Кыштымских и Каслинском заводах находились в работах приписные крестьяне, поврежденную плотину и сгоревший завод удалось быстро восстановить, а из двух домен было получено в 1759 году 150290 пудов штыкового чугуна и выковано 114936 пудов полосного железа.
Восстановленная плотина со стороны заводских фабрик была укреплена каменной кладкой. Ее толщина была доведена до 19 сажен (39,9 м). Посредине плотины к молотовым фабрикам была выложена каменная лестница. Помимо заводской, получившей название Большой камен- ной плотины, для удержания воды в заводском пруду были поставлены еще три плотины. Две, находившиеся справа по течению реки Кыштым, имели длину 15 (31,5 м) и 70 сажен (147 м), третья, находившаяся слева по течению – 27 сажен (56,7 м). Все три плотины были шириной в три сажени (6,3 м).
Ларевой прорез был проведен до конца доменного двора, обшит сверху и с боков деревянными досками и скреплен железными гвоздями. К самим фабрикам вода из ларевого прореза поступала по чугунным трубам, при соединении которых была использована войлочная ткань. К трем другим молотовым колодцам вода поступала по круглым деревянным трубам, окованным железными обручами. Из ларя и колодцев были сделаны сливы на колеса, которые распределялись следующим образом: 2 – для действия домен, 9 – боевых для молотовых фабрик, 3 – на запасные молоты, 1 – для изготовления стали и якорей, 20 – для действия мехов. Всего при Верхне-Кыштымском за- воде было поставлено 35 колес.
В доменном дворе из камня и кирпича были выложены две домны. Сам двор тоже был каменным. В 1762 году в действии находилась только одна доменная печь. Вторую остановили в конце 1759 года, после чего она бездействовала. Остановка произошла из-за отсутствия при заводских работах приписных крестьян, которые, как указывалось, не выходили на работы с начала 1760 года. На заводе имелись три молотовые фабрики. В каждой было по три действующих молота при одном запасном, на каждый действующий молот приходилось по два кричных горна. Всего их было 18. Но в действии находилось только три молота с шестью горнами, причем один молот с двумя горнами работал при починке старых и изготовлении новых молотов и пятников. Аналогичная картина наблюдалась на Каслинском заводе. Молоты простаивали из-за отсутствия древесного угля. Кроме того, на заводе было две кузницы: каменная и деревянная. В каменной кузнице работало два горна для получения стали и изготовления якорей и восемь ручных. В деревянной было четыре горна с мехами, наковальнями и прочим инструментом.
Кроме доменного, кричного и кузнечного, на заводе действовали ряд вспомогательных участков. К ним, в первую очередь, необходимо отнести изготовление водяных колес и работу с разными лесными материалами, которые использовались в качестве деталей заводских машин и механизмов. Эти работы производились в «припасном» сарае. Для приготовления глиняных форм и так называемых «болванов» для разного чугунного литья предназначался большой сарай, с одной стороны к которому была пристроена теплая изба для получения формовочной глины. Изготовление мехов происходило в специальной меховой фабрике, которая размещалась в большой избе, срубленной из толстых и длинных сосновых бревен. Сушка лесных материалов осуществлялась в похожем помещении, получившем название «сушило». Также были выстроены амбары для хранения готовой продукции, дегтя, смолы и т.п. Работала небольшая изразцовая фабрика, обжигавшая краски и печные изразцы. На момент составления заводской описи 1762 года, на фабрике было пять готовых комплектов изразцов, причем три из них были раскрашены и обожжены, а два только обожжены. Изготовление изразцов осуществлялось из белой глины.
В 1762 году была закончена кладка стен и колокольни заводской церкви, расположенной недалеко от завода на островке заводского пруда. Церковь состояла из двух этажей. На первом было оборудовано отапливаемое помещение, освященное Во имя Святого Иоанна Предтечи, на втором – холодная церковь Во имя Сошествия Святого Духа. Строили ее крепостные крестьяне Демидова. Рядом с заводом располагался господский двухэтажный дом на 18 комнат. Стены дома были выложены из кирпича и камня. По периметру приусадебного участка господского дома была поставлена высокая каменная стена. В сущности, это была небольшая, но хорошо оборудованная крепость. В стены было встроено два погреба с амбарами. Даже скотный хлев был выложен из камня (рис. 12).
При Верхне-Кыштымском заводе было разведано и разработано шесть железных рудников (Иртяшский, Шипулинский, Кызылташский, Кыштымский, Касибаевский и Ягозинский), находившиеся на расстоянии от шести до пятнадцати верст от завода. Добыча руды в 1762 году производилась только на одном Иртяшском руднике. Там работало 50 человек из заводских жителей. На трех рудниках имелись запасы руды, сделанные приписными крестьянами в 1759 году. Два рудника (Касибаевский и Ягозинский) не имели ни запасов руды, ни рабочих. Осенью 1762 года в одной домне Верхне-Кыштымского завода плавилась железная руда с трех рудников: Иртяшского, Шипулинского, Кыштымского. В общей сложности за сутки из каждой сотни пудов руды получалось 42 пуда чугуна. При переделе из каждых 10 пудов чугуна выходило по шесть пудов 27 фунтов железа. В угар чугуна уходило по 3 пуда 13 фунтов, то есть третья часть.
Для увеличения уровня воды в заводском пруду была осуществлена переброска воды по искусственным каналам из озер Увильды, Акакуль, Сугомак. Судя по заводской ведомости 1762 года, схема провода воды была следующей: озера Увильды – Сарантаб – Наглуш – низкое место – заводской пруд. На Генеральной карте Кыштымского горного округа она выглядела иначе – озера Увильды – Наглуш – Тайги – Темное – заводской пруд. Кроме этого, было еще два возможных пути подвода воды (по другим источникам): Большой Акакуль – Акуль – Акбаш – заводской пруд и Сугомак – низкое место – заводской пруд.
Себестоимость полосового железа на всех заводах (Каслинском, Верхне- и Нижне-Кыштымских) была от 40 копеек за пуд и выше. Чугун стоил от 25 копеек за пуд. Для сравнения, по ведомости канцелярии Главного Правления заводов от 28 августа 1761 года, отпускная цена чугуна на Нязепетровском заводе составляла 11 копеек за пуд, а полосовое и расковочное железо продавалось от 32 до 51 копеек за пуд. В аналогичном документе по Каслинскому и двум Кыштымским заводам факт высокой себестоимости был отмечен. «Заводы одним годовым капиталом производятся, – говорилось в документе, – но многими, а особенно в последнее время несчастиями, многие капиталы в заводских обращениях находятся с потерянием знатной суммы... что и самому предписанному Демидову железо на месте дороже гораздо становится, нежели как оное в продажу производится и от того оной Демидов несет немалые убытки».
Верхне- и Нижне-Кыштымские заводы, также как и Каслинский, в начале 60-х годов XVIII века выпускали в основном полосовое железо. Другие сорта, такие, как «связное» 4-гранное, 1,5 дюйма, в 1 дюйм с четвертью, в 1 дюйм производились в небольших количествах. Тонкие сорта листового и шинного железа еще не выпускались. Специальная фабрика, как было сказано выше, только строилась при Нижне-Кыштымском заводе.
Стоимость провоза полосового железа от Кыштымских заводов до Казани, Симбирска, Чебоксар составляла 7 копеек с пуда, до Нижнего и Ярославля – по 8 копеек с пуда, до Твери – по 10 копеек с пуда и выше, до Санкт-Петербурга – от 15 до 18 копеек с пуда. Транспортировка железа от Каслинского завода до указанных городов обходилась на 1 копейку дешевле. Разброс в сумме транспортных издержек возникал из-за необходимости в засушливый период покупать дополнительные суда и нанимать рабочих сверх обычного штата. Провоз железа с Кыштымских заводов был самым дорогостоящим из всех демидовских предприятий, так как Верхне-Кыштымский завод находился далее всех от Сорокинской судовой пристани. По сравнению с Шайтанским заводом разница составляла три копейки. Покрыть убытки можно было только при продаже железа за границу.
Вторая половина XVIII века была уникальным временем в истории крепостной России. Это был, пожалуй, единственный период, когда уральский металл в больших количествах вывозился через Санкт-Петербургский порт в Западную Европу, большей частью в Англию. Это произошло из-за кризиса в английской металлургической промышленности, вызванного истреблением лесов, служивших топливной базой тогдашней древесноугольной металлургии. Выплавка английского чугуна на древесном угле была сведена к минимуму, а производство с применением минерального топлива (кокса) в промышленном масштабе еще не получило должного развития. Вывоз уральского металла за границу в большом количестве значительно стимулировал горнозаводскую промышленность Урала. Уральские заводчики всеми правдами и неправдами старались увеличить производство металла и гнать его водным путем в Санкт-Петербургский порт. Незначительная часть продукции Каслинского, Нижне- и ВерхнеКыштымских заводов продавалась по пути. В Казани, Нижнем Новгороде, Симбирске, Чебоксарах полосовое железо продавалось от 50 копеек и выше; в Ярославле, Твери – от 55 до 60 копеек с пуда (иногда дешевле). Но большая часть железа, произведенного на Каслинском и Кыштымских заводах, шла за границу. «Железа на внутренний расход в продажу происходит некоторое число, – говорилось в ведомости 1761 года, – а прочее больше гораздо в заморский отпуск продается от 70 до 75 копеек за пуд свыше и ниже, а не завсегда уравнительною ценою». Сортовое железо продавалось на четыре копейки дороже, чем обычное полосовое.
Продукция демидовских заводов (Каслинского, Верхне- и Нижне-Кыштымских) отправлялась, как правило, с Сорокинской пристани, расположенной на реке Уфе ниже Нязепетровского завода. Земля, где находилась пристань, была куплена у башкир Упейской волости. В районе Сорокинской пристани было отведено заводское место и отмежеван внушительный участок лесных угодий под будущую заводскую дачу. Рядом с пристанью на плане маркшейдера В. Титова указана деревня Плотбище. На самой пристани был срублен большой деревянный амбар, где хранилось привозимое из заводов железо. Его перевозка осуществлялась в зимний период гужевым транспортом. Расстояние от Кыштымских, наиболее удаленных заводов, до Сорокинской пристани составляло 120 верст.
Каких-либо других мест отправки судов с грузом заводская ведомость 1762 года не упоминает. Но у П.С. Палласа в его «Путешествии по разным местам Российского государства» есть запись, в которой называется Озерская пристань, принадлежавшая Кыштымским заводам. «Сии заводы с принадлежащим... Каслинским, – свидетельствует автор, – выставляют ежегодно от 150 до 200 тыс. пудов полосового железа, которое, перевезши зимой через Урал на реку Уфу, спускают по оной в высокую воду на 20 и более коломенках даже до Волги. Для удобнейшего водою перевоза учреждена ближе на Уфе верст 30 от Кыштыма Озерская пристань, где строят суда и имеется мельница. Но в рассуждении узкости и быстроты реки в сем месте грузятся на суда только до 4 тыс. пудов. А верст 70 отсель, а от завода в 100 верстах, в Сорокинской пристани прибавляют еще по 4 тыс. пудов, и сим полной на суда груз оканчивают». В другой записи названа пристань Кизильск, от которой в 20-ти верстах вниз по Уфе находилось еще одно место догрузки судов. От этого места догрузки, где река Сарайм впадает в Уфу, вниз по течению в пяти верстах, по описанию Палласа, находился Нязепетровский завод, а в 50-ти верстах – «нижняя пристань Кыштымских заводов, населенная плотниками». В отношении Каслинского завода в «Путешествии...» сказано, что «железо отсель возят к Верхней пристани, что на реке Уфе, верст за 40 за 5». По-видимому, в конце 60-х – начале 70-х годов XVIII века Демидов пытался грузить коломенки значительно выше Сорокинской и Нязепетровской пристаней, но впоследствии от этого пришлось отказаться изза «узкости и быстроты реки». В заводских документах более позднего периода назывались только две пристани: Сорокинская и Нязепетровская.
Итак, строительство и пуск Каслинского, двух Кыштымских, Нязепетровского чугуноплавильных железоделательных заводов в Зауральской Башкирии свидетельствовали об успешном осуществлении в середине XVIII века промышленной колонизации этого региона, которая стала возможной благодаря энергичной административной, финансовой, военно-дипломатической поддержке правительством частного горнозаводского предпринимательства и гибкой переселенческой политике, сочетавшей принудительный перевод крепостных крестьян из обжитых районов Урала и Европейской России с приемом беглых на вновь строящиеся заводы.