Восстание в Кустанайском уезде Челябинской губернии в 1920 году (по материалам ОГАЧО) (Зелёная армия)

Осенью 1919 г. на Южном Урале и в Северном Казахстане восстановилась советская власть. В сентябре 1919 г. во вновь образованную Челябинскую губернию из состава Тургайской обла сти передали Кустанайский уезд. В июле 1920 г. появилась объединенная Оренбургско-Тургайская губерния, позже включенная в состав Киргизской (Казахской) АССР со столицей в Оренбурге. В ее составе в сентябре 1920 г. de jure, а в ноябре окончательно передали Кустанайский уезд. Но местные военные и правоохранительные структуры еще несколько месяцев подчинялись прежнему центру, продолжая отправлять отчеты в Челябинск до конца 1920 г., а местами и до мая 1921 г. Военкомат Кустаная до февраля 1921 г. входил в состав Троицкого укрепленного района.

На 1920 г. в уезде в 75 волостях, городах, рабочих поселках и приисках проживало свыше 150 тыс. чел. В национальном плане преобладали русские и украинцы, казахи насчитывали менее половины жителей. Сам Кустанай с учетом гарнизона насчитывал около 20 тыс.

Особенностью населения уезда являлось наличие особого «партизанского духа», обусловленного наличием соответствующего опыта. Дело в том, что весной 1919 г. в уезде на почве недовольства мобилизациями и реквизициями, произошло локальное антиколчаковское восстание во главе с А. И. Жиляевым, доставившее белому режиму серьезные проблемы. Возникнув из деятельности подпольной организации в районе села Боровское 1 апреля 1919 г. стихийное выступление переросло в массовый организованный поход восставших на Кустанай, захваченный уже 5 апреля в ходе ряда успешных боев. Это стало возможно благодаря тактике стремительного наступления, когда отряд в 500 чел. сумел взять город, и поддержке жителей в самом Кустанае. Свою роль сыграла и лояльность части гарнизона, в частности башкирских частей, отказавшихся сражаться с повстанцами. Ликвидация восстания потребовала значительного напряжения сил, с привлечением двух пехотных полков и конного дивизиона, отбивших в двухдневных боях Кустанай, у повстанцев 10 апреля. А. И. Жиляев с частью соратников перешел к тактике рейдов. В пос. Сундуки они уничтожили карательный отряд, внезапными атаками захватывали с. Боровское, Всесвятское, но в итоге были выдавлены из уезда и прорвались на соединение с частями красного Туркестанского фронта на станции Челкар. Здесь партизан переформировали в Кустанайский полк, А. И. Жиляева задвинули на второстепенную должность, а затем за самоуправство, убийство комиссаров и попытку мятежа расстреляли в августе 1919 г. по приговору спецконференции частей фронта.

Подчеркнем особенности «жиляевщины»: возникла из заговора, на стадии развития носила стихийный характер, состав восставших — партизаны-заговорщики, дезертиры, перебежчики и крестьяне, мобилизованные по общественным приговорам. Численность войск А. И. Жиляева вооруженных на треть, колебалась в различные периоды от 500 до 1500 чел., партизанская тактика сводилась к засадам и внезапным налетам. Решительное наступление на Кустанай увенчалось успехом из-за поддержки части горожан и гарнизона, быстроте натиска, готовности к кровопролитным боям. При необходимости жиляевцы переходили к тактике рейдов.

Значительная часть населения поддержала возвращение Советов летом 1919 г. Новая власть на местах опирались на низовые парторганизации, созданные в большинстве районов к концу года. Состав сельских ячеек РКП(б) и настроения населения иллюстрируют анкеты, заполненные в конце июля 1920 г. в Кустанайском уезде. Так Большечураковская волостная ячейка, во главе с Триколенко, объединяла район, насчитывая 40 членов партии и 48 сочувствующих, отмечалось плохое отношение населения к продразверстке и неудовлетворительное к РКП(б). Новоалексеевская волостная ячейка с председателем А. Бобраницким включала двеннадцать коммунистов и пять сочувствующих, фиксировали «скверное отношение к трудповинности и разверстке и враждебное к ячейке». Денисовская районная ячейка объединяла под руководством И. Ш. Логвина (Логвинова) 229 чел., в большинстве — рабочих Джетигоринских золотых приисков, а Забеловская волостная организация — 3 коммуниста и 26 сочувствующих. Приведенная по волостям выборка примеров недовольства различными повинностями, мобилизациями и разверстками, характерна не только для уезда, но и всей Челябинской губернии. Изъятие продуктов зачастую носило бессистемный характер. В частности казахи-скотоводы для выполнения разверстки на хлеб, нередко вынуждены были его покупать. Именно так произошло в ауле № 6 Кустанайского уезда в мае 1920 г.

Методы проведения продразверстки в уезде иллюстрирует доклад военкома Черкасова. В феврале 1920 г. он по назначению уездного продкомитета отправился с продотрядом в Коскольскую волость, близ озера Убаган. В течение двух недель им проводились собрания граждан, велась разъяснительная работа имевшая «безрезультатное моральное воздействие». После оглашения объемов продзаданий со стороны жителей «раздавались крики долой». В итоге Черкасов решил «прибегнуть к силе», вооруженный отряд, разосланный по поселкам насильственно «выгонял крестьян вывозить хлеб на ссыппункт». В докладе военком отметил «обостренное настроение крестьян ждавших событий». Под воздей ствием политики «военного коммунизма» настроение населения с весны 1920 г. начинает меняться. Губернский военный комиссар в своем рапорте в округ 16 марта 1920 г. отмечал в Кустанайском уезде особый «партизанский дух» и сообщал о переброске туда на усиления роты челябинского караульного батальона. По его информации: «уже сейчас доходят слухи, что начинают малыми партиями группироваться зеленые».

Челябинская губернская ЧК анализируя политическую обстановку в июле 1920 г. допускала возможность социальных вспышек «в виде восстаний, волнений, бунтов». По мнению чекистов «крестьяне начинали забывать насилие и произвол колчаковщины», а с августа повсеместно отмечалось «враждебное отношение к трудовой повинности, больно ударяющее по оскудевшим хозяйствам».

Серьезной проблемой для властей являлось дезертирство, ставшее массовым с весны 1920 г. Беглецы скрывались в одиночку по домам, небольшими группами в лесах, по степным хуторам и заимкам. «Скопления» дезертиров наблюдались в районах, смежных с Троицким и Орским уездами, где борьбу с ним вели комиссии по борьбе с дезертирством. Уездную комдез с 24 января 1920 г. возглавил Измайлов, его заместителем являлся Гречищев. Силами отдельного кавалерийского взвода комдез проводились облавы, «злостных» беглецов направляли в Челябинск или местную штрафную роту; остальных в караульный батальон Кустаная. К примеру, 2 августа 1920 г. 16 «злостных» дезертиров, после рассмотрения их дела, комиссия направила в штрафроту, на срок от одного до шести месяцев, а 20 августа туда определили сразу 52 человека. Пик задержаний в уезде падает на март (352 чел.) и июнь когда в «неделю добровольной явки» сдалось 739 чел. Всего за 1920 г. по Кустанайскому уезду изъяли 5269 дезертиров и зарегистрировали самые высокие показатели по дезертирству из частей (3268 случая). По Челябинской губернии за тот же период суммарно задержали свыше 36 тыс.

Первые вспышки недовольства появились уже весной 1920 г. В конце марта в районе Наследницкой станицы соседнего Троицкого уезда был разоружен продотряд. В мае — июне 1920 г. в Адамовском районе активную агитацию на религиозной почве и против разверстки вел командир «банды» Логинов, ранее поднявший мятеж в батальоне внутренней охраны Актюбинского уезда. По информации ЧК пытался Логинова мобилизовать имевшихся здесь сотни дезертиров. Однако настроения последних, под воздействием слухов о поражениях красных на Польском фронте, резко изменились, вызвав подъем патриотизма и заявления о желании отправиться «воевать с поляками». Посланный из Кустаная на ликвидацию «банды» уполномоченный комдез П. Мешков гарантировал им скорейшую отправку на фронт в полной экипировке. Свыше тысячи арестованных дезертиров несколькими партиями отправили в Кустанай, откуда большую часть в 30 вагонах перебросили в Челябинск, других направили в штрафную роту и местный караульный батальон.

В июле 1920 г. мобилизованные на работу в шахту крестьяне Новоалексеевской волости в пути следования бежали. Они обосновались в районе озера Убаган, на границе с Петропавловским уездом Омской губернии, где заручившись поддержкой местных жителей, создали тайную антисоветскую организацию. В группу входили Тимофей и Артемий Звягинцевы, Петр Ткачев, Макар Чумак, бывший унтер-офицер Попов, Петр Бондаренко, дезертир Ефим Балабуркин, Сергей и Тимофей Зацепины, Андрей Ярославцев, Феодосий Дульский, Иван Рубченко, Гурий Васильченко, Иван Бокий, всего 15 чел. Лидером являлся Сергей Зацепин, главный вдохновитель будущего восстания. В начале августа им удалось распространить влияние на Новоалексеевскую, Большечураковскую, Зуевскую волости и установить связь с командиром роты карбата, бывшим офицером С. И. Сидневым. Они разработали совместный план действий, наметив начало выступления на 1 сентября, а до этого решили скрываться в лесах, вести агитацию и пополнять свои ряды. Подготовить почву для восстания в Кустанае брался со своей стороны С. И. Сиднев. Сводка ГубЧК за вторую половину июля, освещая борьбу с дезертирами сообщала, что они «организуются в отдельные отряды Зеленой армии», особенно многочисленные в Кустанайском уезде, где в Боровской волости «был замечен отряд около 40 человек, скрывающихся в кустарниках и болотах».

Развитие событий ускорилось после захвата 16 августа 1920 г. милиционера Новоалексеевской волости Крутькова с напарником, везших списки «кулаков», подлежащих отправки на работы по приказу губисполкома № 25 «о мобилизации паразитического элемента». Перед С. Зацепином и его сподвижниками встал вопрос о срыве данного решения власти. В связи с исчезновением милиционеров в пос. Силантьевский с отрядом в 14 бойцов прибыл сотрудник политбюро уезда Мирошник, кроме того в район отправилась «1-я карательная экспедиция уездвоенкомата». В ходе дознания проводились обыски в домах и облавы участков леса в окрестностях кордона Ремизова, не принесшие результатов. Из показаний «бежавших из банды» Е. А. Дацко и И. Ф. Панатченко было установлено, что «банду организовал дезертир из Большечураковского Ефим Балабуркин, совместно с труддезертирами Новоалексеевского поселка».

Через Т. Звягинцева тайно прибывшего в Кустанай заговорщики связались С. Сидневым, предложившего придерживаясь прежнего плана провести несколько акций. Исследователь Д. А. Сафонов полагает, что активизация произошла несколько раньше и уже 6 августа 1920 г. был распространен приказ штаба «Зеленой армии» о мобилизации. Первым шагам стал захват 22 августа 1920 г. бойцов штрафной роты работавших на покосе в районе озера Убаган. Красноармейцы, в прошлом сами «злостные» дезерти ры, вместе со старшим команды бывшим унтерофицером Никифором Криворучко из пос. Зуевского добровольно присоединились к группе С. Зацепина. Сводка губчека сообщала, что красноармейцев было 45 чел., Мирошник в донесении сообщал о 35 штрафниках, на которых в 20 км от Анненского «напала шайка кулаков-бандитов из 15 чел. вооруженных». В Кустанае об этом стало известно 23 августа из донесений Мирошника, членов комдез П. Мешкова и П. Бурцева. Боец штрафроты В. Полынец, бежавший из «банды» позже уточнял, что он находился на полевых работах в местности Убаган в составе взвода из 30 чел., где «нас арестовали и увезли зеленые». Отметим, что повстанцы изначально называли себя «Зеленой армией», имели оружие и решительно проводили рискованные операции малыми силами.

В рамках реализации плана «Похода на дезертиров и их укрывателей» в район еще 19 августа 1920 г. выдвинулась экспедиция комдез. В волости Сундуки она получила сведения о наличии банды в 140 чел. и запросила помощь в уездном центре. Гарнизон Кустаная помимо упомянутых караульного и рабочего батальонов, включал части военкомата, милиции и отдельные роты: 35-й бригады ВОХР, 4-го продполка, 5-ю территориальную, уездкомдез. Отдельные части, несмотря на их скромные наименования, были достаточно многочисленны. Так карбат Кустаная летом 1920 г. насчитывал до трех тысяч бойцов, в том числе бывших дезертиров, на которых и рассчитывали заговорщики. На помощь имеющимся силам из города отправили сводный отряд Аверина, но повстанцы сработали на опережение.

Экспедицию во главе с П. Бурцевым с самого начала преследовали неудачи. По причине слабой информированности и плохо поставленной разведки в волости Сундуки произошло столкновение с группой милиционеров, из которых один погиб. Выяснив обстановку отряды объединились, командование принял член уездкомдез П. Мешков. Собрав сведения о «банде» он принял решение ночью двигаться на ее поиски к пос. Святогорскому, не дожидаясь подкрепления из Кустаная. Во время ночного перехода отряд в составе 32 чел. (большей частью коммунистов) заблудился, а проводник завел их вместо Святогорки к Всесвятскому. Здесь утром 24 августа 1920 г. близ поселка обнаружили неизвестных всадников. П. Мешков, опасался новой стычки со своими, но в результате завел подчиненных в ловушку. Повстанцы, выдав себя за отряд из Петропавловского уезда, вызвали самого Мешкова и шестерых красноармейцев по фамилиям, чем ввели их в заблуждение. Командир, поверив, отдал приказ не стрелять, но когда все подъехали, их окружили и «заставили слезть с лошадей». Донесение комдез уточняло, что отряд спешился самостоятельно, «брички были захвачены врасплох». Обезоружив противника, зеленые тут же в степи провели митинг, где объяснили причины и цели выступления, призвав вступать в их ряды. Большинство пленных добровольно присоединились к ним, за исключением четверых с П. Бурцевым. Последних отпустили, обязав пробыть в поселке не менее двух суток.

В итоге к повстанцам примкнули свыше 20 бойцов комдез и милиции, включая П. Мешкова. В данном случае зеленые применили традиционный партизанский тактический прием — выдать себя за противника, с которым сами искали встречи, вновь продемонстрировав решительность. Очевидно, что операция была тщательно спланирована. Уставших бойцов захватили в наиболее удачный момент, предварительно введя в заблуждение, а затем сразу провели идеологическое воздействие, результатом чего стало пополнение рядов вооруженным и боеспособным элементом. Стоит также отметить хорошую агентурную разведку повстанцев. В тот же день при захвате Всесвятского они разгромили склад райпродкома, расстреляли его уполномоченного Повидатко и продармейца Ильина. При этом в руки повстанцев попало 80 винтовок с патронами, 7 млн руб. (по др. данным 4 млн).

Уездные власти, узнав об этом, мобилизовали все наличные силы. Всего к концу августа на подавление восстания направили до 1100 бойцов, включая 200 кавалеристов. На помощь Аверину из Кустаная выдвинули отряды Ковалева, помощника уездвоенкома Окунева (70 пехотинцев и 24 кавалериста), сводный эскадрон Замотохина из милиции и частей ВОХР, роту 5-го продполка Кузнецова и другие части.

Повстанцы, вынужденно перейдя к активным действиям раньше намеченного срока, продолжали наращивать усилия. За время с 22 по 25 августа они совершили рейд по смежным волостям Кустанайского и Петропавловского уездов, побывав в с. Карасуль, Покровское, Святогорское, Всесвятское, где разгоняли милицию, продкомитеты, проводили аресты и убийства коммунистов. Цели данной операции: выяснить настроения населения и заявить о себе, как организованной силе. Комроты Аверин, со слов П. Бурцева и перебежчика-штрафника Воронкова, донес, что «банда» состояла из 90 вооруженных бойцов, быстро передвигавшихся верхом или на захваченных у населения подводах. После возвращения в родные места, повстанцы перешли от партизанских рейдов к планированию наступления на Кустанай, выдвинули политические лозунги и, опираясь на поддержку жителей, захватили власть в своем районе. Так 25 августа 1920 г. они вошли в Новоалексеевский, где были «встречены хлебом и солью, а мужское население поселка целиком присоединилось к бандитам».

Ряд быстрых успехов и особенно поддержка жителей окрылили повстанцев, устремившихся к Кустанаю. Председатель уездного исполкома Сергеев на секретном совещании, состоявшемся через несколько дней после отступления зеленых, утверждал, что «банда спешила, надеясь на восстание в городе <…> еще могут произойти небольшие вспышки». Чекисты добавляли, что 27 августа 1920 г., то есть в дни боев за Кустанай, в нем «готовилось контрреволюционное выступ ление». С. И. Сиднев координировал действия, как подпольного центра в городе, так и самого отряда повстанцев. Помимо бойцов карбата, он рассчитывал на заключенных дома лишения свободы. План заключался в попытке увязать наступление зеленых на Кустанай с выступлением в нем, но детали и сроки операции постоянно корректировались.

Заняв Большечураковский, повстанцы столкнулись с трудностями: население вступать в их ряды не спешило. Пришлось объявить мобилизацию, угрожая «суровой ответственностью, вплоть до расстрела» за уклонение. Позже подобные акции прошли и в других поселках. Насильно мобилизованные, увеличив численность, размывали ряды идейных борцов с режимом.

Костяк восставших это 15 «кулаков» Новоалексеевской волости и заговорщики в Кустанае. Их усилили красноармейцы штрафроты. К этому ядру примыкали дезертиры, добровольцы из поселков, перешедшие на сторону повстанцев бойцы отряда Мешкова. В рядах повстанцев четко прослеживается присутствие добровольцев из казахских аулов. Проведя мобилизацию в ряде поселков «зеленая армия» увеличила свою численность до 400–500 чел., при 200 винтовках. Факт поддержки повстанцев жителями Новоалексеевского является единичным. Значительная часть крестьян слабо верили в успех выступления, помня «урок Колчака в 1919 г.», хотя при взятии Кустаная, восстание, возможно, поддержали бы и другие населенные пункты.

Повстанцы спешили к уездному центру рассчитывая повторить успех А. И. Жиляева в 1919 г. и ставили на внезапность, поддержку части гарнизона, а не превосходство в живой силе и вооружении. Их ударной силой был двигавшийся в авангарде хорошо вооруженный мобильный отряд. Остальные части восставших разбитые на роты передвигались на подводах. Документы свидетельствуют о наличии у зеленых разведки и агентов, действовавших в ряде волостей. Перейдя в наступление на Кустанай, повстанцы провозгласили создание «Крестьянской Зеленой армии». Ее действиями руководил «Штаб Военно-революционного отряда Зеленой армии», (в дальнейшем «Главный штаб восставшего народа»), занимавшийся мобилизацией, агитацией, изданием приказов. Работу «штаба» возглавил С. Зацепин, а военное руководство осуществлял командующий — в приказах по «армии» — «Иванов». Возможно, это был Т. Звягинцев или есаул М. С. Ишимов, казак из пос. Кассельский. В конце августа у повстанцев происходит смена руководства. Организатор и выступления С. Зацепин передал свои полномочия Т. Звягинцеву.

В нашем распоряжении копии трех документов «штаба»: приказа № 1 и воззваний, с их помощью можно получить представление о политической программе «Зеленой армии». Повстанцы выдвинули лозунги: «Да здравствует Учредительное собрание», «Смерть узурпаторамкоммунистам», «Земля крестьянам». По мысли повстанцев «зеленая армия» представляла трудовое крестьянство и «спасала его от грабежа». Идея Учредительного собрания, более характерная для казачьих и дезертирских выступлений выделяет кустанайских крестьян-повстанцев среди прочих. Но, выступая за свержение Советской власти, они сохраняли исполкомы, адресовав им приказ о мобилизации. Такое расхождение идеологии и практики особенно интересно, если учесть, что повстанцы именовали себя «Зеленой армией».

Стремясь привлечь сторонников, штаб зеленых в приказе призывал население: «Товарищи крестьяне. Идите добровольно, не дожидайтесь, чтобы гнали силой, спасайте трудовое крестьянство от грабежа. Да здравствует крестьянская Зеленая армия. Да здравствует свобода, земля и воля». Другая прокламация, обращалась к красноармейцам, призывая их «опомниться <…> не проливать братскую кровь и повернуть свои штыки против коммунистов, несущих смерть их же детям, матерям, отцам, женам». Воззвание исходило от «Главного штаба Восставшего Народа», поэтому логично обращение не ко всему населению, а только к «красным воинам». Авторы проводили мысль, что дезертиры — те же кресть яне и казаки, что и красноармейцы. Повстанцы в листовке заявляли: «Мы, партизаны уже прозрели и стали грудью против действительных врагов народа — это коммунистов».

Ближайшей стратегической задачей являлось взятие уездного центра, захват оружия, развертывание частей «армии» и распространение восстания на другие районы. Однако сосредоточенные на подступах к городу крупные вооруженные силы остановили продвижение повстанцев и в боях 27–28 августа 1920 г. нанесли им поражение.

Мы располагаем несколькими источниками содержащими информацию об этих боях. Сводки Челгубчека сообщали, что «Зеленая армия» потерпела поражение 27 августа вечером в 35 верстах от города, в бою отряд красных (100 штыков) захватил 40 пленных, 25 винтовок, а ряд лидеров, в том числе Т. Звягинцев, погибли34. Отчет комдез уточнял, что бой состоялся в полдень, продолжался три часа, в нем участвовал эскадрон Замотохина, после победы проводивший облавы местности, в результате чего в плен, вместе с перебежчиками, попали 104 повстанца, а ряд «главарей», включая братьев Зацепиных, Ф. Дульского, М. Чумака, А. Ярославцева погибли. Важные детали содержит недельный бюллетень ГубЧК. Из него следует, что одно сражение 27 августа 1920 г. произошло у кордона Ремизова между ротой 5 продполка Кузнецова (86 штыков) и «бандой силою около 200 чел. из них 100 вооруженных винтовками», в результате чего «наступление банды отрядом Кузнецова отбито, взято в плен 50 чел. и убито 8. Банда стала отступать к пос. Борисовскому». Но основные силы повстанцев разбили в другом бою в ночь на 28 августа в результате «взяты в плен 60 чел., лошади, брички, фураж и касса банды, остатки разбежались». Составленная в форме победной реляции телеграмма 5 сентября 1920 г. сообщала о разгроме «банды состоявшей из кулаков и киргизов», захвате 80 пленных, 67 лошадей, 5 бричек, 1,367 млн руб., кроме того упоминалось об 11 погибших повстанцах. Наконец, Замотохин в воспоминаниях приводит интересные подробности боя. По его утверждению силы красных в 30 верстах от города встретили «огромный отряд зеленой банды, каковой находился в неорганизованности, наши две боевые роты пошли в лоб противнику. Я вверенный мне эскадрон разбил полусотенно и пустил с флангов и за короткое время вся зеленая банда полетела под зеленые листья».

Сопоставляя источники, получается, что произошли два боя: первый роты Кузнецова и авангарда повстанцев днем 27 августа, а второй между главными силами зеленых и отрядами под командованием Аверина в ночь на 28 августа. В первом бою численность зеленых составляла 200 бойцов, а силы карателей до 100 штыков. В последнем со стороны красных участвовало по данным комдез 600 человек при двух пулеметах, а по информации ЧК 900 человек пехоты и 200 кавалеристов. У повстанцев по разным оценкам было от 300 до 400 человек вооруженных наполовину. Под энергичным натиском пехоты красных с фронта и кавалерии с флангов зеленые были разбиты, причем большинство лидеров погибли. Общее количество пленных в двух боях и в ходе облав составило примерно 110 повстанцев, с чем солидарно большинство источников. Погибших, включая расстрелянных на месте, было от 8 до 11 чел., причем сводки единодушны, что большинство убитых — «главари банды».

Плен отправили в Губревтрибунал, на волости, поддержавшие повстанцев наложили контрибуцию: первоначально 300 тыс. руб., а затем 2 млн на Большечураковскую и 3 млн на Новоалексеевскую. Характерно, что в уезд за 1920 г. ни разу не направляли выездные сессии трибуналов, редко проводили конфискации, а денежный характер наказания объясним желанием вернуть средства, захваченные повстанцами во Всесвятском.

Выступление группы С. И. Сиднева провалилось из-за принятых в городе мер «чрезвычайной военной охраны». Заговорщиков в числе 50 чел. арестовали, а в декабре 1920 г. С. Сиднева и его 16 сподвижников расстреляли по решению коллегии губчека. Ранее в ноябре 1920 г. за «участие в заговоре» повторно осудили связанных с ними заключенных Кустанайского дома лишения свободы (32 чел.), из них «трое убиты при конвои ровании». В конце августа в Кустанайском уезде создали боевой участок, подчиненный Троицкому укрепрайону. В него вошли отряды ревштаба Денисовского района, другие части (всего свыше одной тысячи человек), которые распустили только после ликвидации последних групп повстанцев в конце 1920 г. Чекисты по итогу трактовали события, как «попытку дезертиров и мобилизованных кулаков поднять восстание против Советской власти», сопряженную с контрреволюционным заговором.

Среди причин поражения восстания стоит указать на слабую согласованность действий «штаба армии» с группой С. И. Сиднева, поспешность наступления на уездный центр, военно-техническую слабость и моральную неустойчивость не вооруженной части насильно мобилизованных повстанцев. Штабу зеленых не удалось за короткий срок создать боеспособные части, способные не только к партизанским налетам, но и кровопролитным боям с многочисленным, хорошо вооруженным противником. Дерзкая тактика оправдывала себя до определенного времени. Стремительное наступление производилось без должного обеспечения тыла. Так упомянутый Мирошник с карательной экспедицией следовал за «Зеленой армией». Он собирал сведения, присоединял мелкие группы коммунистов и милиции, расправляясь с одиночными повстанцами и их сторонниками.

Уцелевшие после поражений «бандиты» во главе с А. Звягинцевым, «учителем из Максимовки», прошли правой стороной вверх по Тоболу через пос. Сергеевский (40 км от Кустаная) и на время исчезли из поля зрения карателей. Возможно, часть повстанцев распылилась, но небольшое ядро «Зеленой армии» сохранилось. Новый этап активизации связан с есаулом Скаржевским, создавшим в Наследницкой станице подпольную организацию.

Согласно докладу уполномоченного Кустанайской комдез 23 сентября 1920 г. в пос. Тургеневский Забеловской волости прибыла вооруженная группа в составе 17 чел. Они собрали сход жителей, где повели агитацию за восстание, заявляя о взятии Москвы и Оренбурга. Трое повстанцев из Тургеневского ездили на Новгородский прииск, где оставили прокламации с теми же призывами. Реакцией на событие явилось создание в Денисовском районе ревштаба и образование экспедиционного отряда во главе с Карпенко, выдвинувшегося в сторону приисков44. Состав отряда, побывавшего в Тургеневском неизвестен, но в сводке губчека отмечены повстанцы, оперировавшие на стыке Троицкого и Кустанайского уездов — в Забеловской и Джетигоринской волостях во главе с «учителем Звягинцевым». Объектом нападений стали золотые прииски, куда, по данным сводки, 25 сентября ворвалось свыше 100 конных повстанцев. Их целью был захват кассы и убийство комиссара Пономарева, но он еще 24 сентября убыл вместе с деньгами. Очевидно, на тот момент группы А. Звягинцева и есаула Скаржевского действовали совместно и вскоре по предложению последнего направились в Троицкий уезд. По информации губчека объединение произошло в пос. Андреевском в конце сентября. Сводный отряд состоял теперь главным образом из казаков. Карпенко не застал «банду» на прииске, но собрал сведения, что она состояла из 27 конных, преимущественно казаков Наследницкой станицы, «требовавших кассу, обувь, оружие».

Повстанцам удалось, совместно с подпольным комитетом, организовать выступление в пос. Мариинском и Андреевском, а затем повторить атаку на прииски ранним утром 28 сентября. Нескольких залпов оказалось достаточно для отражения атаки плохо вооруженных казаков, не ожидавших встретить сопротивление. Отряд Карпенко (34 бойца), вынужденный принять бой, в тот же день отступил в Забеловский, но по приказу вернулся и повел атаку на Мариинский. Однако, войдя поселок 29 сентября и арестовав 14 участников налета, он вновь проявил осторожность, отступив с пленными в Забеловку, учтя малочисленность отряда, а также опасность, «что бандиты смогут сгруппироваться и что нет патрон».

В итоге уцелевшие кустанайские повстанцы оказались на казачьей территории, передав идею «Зеленой армии» местным антибольшевистским силам. Здесь произошла смена тактики. Используя прежний опыт партизанских действий, зеленые проводили глубокие рейды, совершая переходы в десятки верст, производили внезапные атаки на поселки. Цель такой «кочующей армии» взорвать обстановку в районе, расположить к себе население путем агитаций, разгрома прод складов и советских учреждений. «Штаб» повстанцев подкорректировал идеологию. Теперь они называли себя партизанами — «защитниками всего народа». Имеются данные, что в занятых населенных пунктах они иногда инициировали выборы атаманов. Вообще, на их примере можно наблюдать эволюцию от группы заговорщиков к партизанским действиям, переросшим в массовое вооруженное выступление, а после разгрома и паузы — переход к рейдам, на незнакомой территории, с усилением политического террора.

В Троицком уезде они оказались в сложной ситуации. Здесь с июля 1920 г. действовал «Народный полк» Г. С. Макарова, его ликвидацией занимались силы Троицкого укрепрайона в составе Полтавского, Троицкого и Верхнеуральского бойучастков. Несмотря на несогласованность действий красных, их многочисленные и мобильные отряды находились повсюду. Зеленые попали в район, где опасность угрожала им со всех сторон, к тому же они привели за собой карателей из Кустанайского уезда. Осознавая это, Скаржевский и Звягинцев, тем не менее, провели дерзкую операцию. Пройдя лесами, повстанцы утром 27 сентября неожиданно появились у станции Бреды. На подступах они разобрали железнодорожное полотно на мосту, после чего заняли станцию и пос. Брединский, где объявили запись добровольцев. Согласно одному из донесений: «банда в 30 чел совершила набег на Бреды, налет на Рымникский, жители встретили радостно, готовятся к восстанию».

В тот же день в Брединский, не подозревая о случившемся, прибыл заведующий политбюро Троицкого уезда М. Л. Гербанов. Когда ситуация для него прояснилась было уже поздно и после перестрелки он был убит49. Агент Токмаков, оказавшийся на тот момент в Брединском, позже донес в Денисовский ревштаб: «был в Бредах, там штаб Зеленой армии, во главе с есаулом Звездиным или Звениным, его помощник учитель А. Звягинцев из Максимовки, после боя банда ушла в направлении прииска Солончаки-Адрианопольский. Убили комиссара-австрийца». Уполномоченный А. Октябрьский, на основании показаний пленных, сообщал: «организаторы поляк с золотым зубом и есаул, третий учитель Звягинцев, который участвовал в Больше-Чураковском восстании». Председатель Денисовского ревштаба И. Ш. Логвин требовал на усиление из Кустаная эскадрон кавалерии, причем «лучше Жиляевцев, как бывших под винтовкой».

Информация о гибели начальника ЧК быстро распространилась по уезду, получив большой резонанс. Уже ночью того же дня Брединский заняли милиционеры со станции Карталы и коммунисты Елизаветпольской ячейки. Они арестовали десятки местных жителей по обвинению в пособничестве «бандитам». Троих позже расстреляли, других осудили в ноябре 1920 г.

Группа А. Звягинцева и Скаржевского (Звездина) 3 октября появилась в пос. Княжеском, 4 октября в Могутовском, где вошла в подчинение Г. С. Макарова, став одним из подразделений «1 Народной армии», где есаул Скаржевский (Звездин) стал начальником штаба. Идентифицировать его личность весьма затруднительно.В большинстве сводок и газетных публикациях он упоминается, как Скаржевский или Старжев ский. В уголовных делах по обвинению его соратников встречаются: Суражинский, Саражинский, Скаржицкий, Старожицкий, Старожевский. Уполномоченные и следователи выездных сессий трибуналов в обвинительных заключениях отождествляли Скаржевского и Звездина, как одного человека. С ними солидарен и председатель Денисовского ревштаба И. Логвин сообщавший в одном из донесений: «зачинщики <…> 1) Есаул — фигурировал под кличками: Суражинский, Ишимов, Иванов, Звездин — его жена служит в Адамовском районе 2) учитель Звягинцев (Больше-Чураковский район) 3) Мариинские казаки <…> и Андреевские». Сопоставляя различные данные, предположим, что истинная фамилия есаула М. С. Ишимов, выше упомянутый казак из пос. Кассельский. Совместно с Г. С. Макаровым он формировал отряд в Джабык-Карагайском бору, участвовал в разгроме карательного отряда 3 августа, что явилось поводом к введению военного положения в Верхнеуральском уезде, а затем и по всей губернии. После серии облав и боев повстанцы, покинувшие свой район, разбились на группы, укрывшись в пределах Башкирии (Макаров) и «киргизских» степях (Ишимов).

В Кустанайском уезде есаул, скрывался среди казахов, как прекрасно владеющий их языком, а затем оказался в гуще событий Большечураковского восстания. Скорее всего, именно он, был назначен штабом «Зеленой армии» ее командующим, но под фамилией Иванов. После поражения и отступления есаул уже, как Скаржевский готовит восстание в поселках Наследницкой станицы, а затем вместе с А. Звягинцевым участвует в атаках на прииски. В рядах пополненной казаками «Зеленой армии» он под фамилией Звездин командует набегом на Бреды. Позже в октябре в составе объединенной «Народной армии» своего прежнего соратника подхорунжего Г. С. Мака рова, опять как Скаржевский становится начальником штаба, продолжая оставаться командиром автономного отряда. Столь частая смена маски, если допустить, что это был один человек, свидетельствует об опыте подпольщика или контрразведчика и возможном стремлении сбить со следа карающие органы. Кстати большинство осужденных соратников и свидетелей в своих показаниях называли его просто есаул.

О дальнейшей судьбе отряда известно мало. Сообщения ЧК о захвате «банды убийц Гербанова и расстреле 40 из них» стоит отнести к событиям 29–30 сентября в районе Мариинского и Андреевского. За убийство М. Л. Гербанова пришлось отвечать заложникам Полтавского района. Только по официальным данным по этому делу расстреляли свыше 50 чел. Есаула Скаржевского по сообщению местной прессы расстреляли после разгрома штаба «Народной армии» и ареста при попытке к бегству в ноябре 1920 г., Звездин и Ишимов в сводках более не упоминались. Возможно, часть группы пробилась в Орский уезд, где участвовала в ноябрьском восстании в Кваркенском районе во главе с есаулом Кортанским. Не исключено, что это очередное имя ИшимоваСкаржевского, или его неверное написание, т. к. сводка упоминала, что во главе восстания стояли «зеленые банды дезертиров», отступившие в Башкирию.

Спокойствия в Кустанайском уезде не наступило. До конца 1920 г. здесь появлялись небольшие группы повстанцев, которых стало больше весной следующего года в связи с восстанием в соседних Курганском и Петропавловском уездах. Летом 1921 г. в Адамовском районе была уничтожена «Народная революционная Армия» Г. С. Охранюка-Черского.

Подводя итоги, отметим особенности восстания. Они заключаются в использовании тактического опыта антиколчаковского выступления А. И. Жиляева, оригинальной комбинации идеи Учредительного собрания с практикой сохранения низовых звеньев советов, при условии, что выступление проходило под флагом «Зеленой армии». В политической платформе отсутствовали националистические и религиозные мотивы, а сама идеология корректировалась с учетом изменения обстановки. Кустанайские повстанцы прошли все возможные фазы борьбы, реализуя различные тактические модели. Социальная база мало отличалась от других выступлений в регионе, за исключением психологического настроя движущих сил на решительные и быстрые действия по захвату ключевых пунктов, центров, то есть на открытый захват власти вооруженным путем.

С. И. Панькин. Восстание в Кустанайском уезде Челябинской губернии в 1920 году…